|
|
Электронная версия книги изданная НЦССХ им. Бакулева. Авторы С. М. Крупянко, Г. Э. Фальковский Сердце ребёнка Технический раздел |
| Форум родителей детей и взрослых с врождённым пороком сердца » Технический раздел » Сердце ребёнка » О результатах операции |
 |
Форум "Доброе Сердце" - это доброе и интересное общение с позитивными людьми! Автор: елена и ксюшечка |
| О результатах операции |
Автор статьи: Г. Фальковский С. Крупянко Первоисточник: Форум родителей детей и взрослых с врождённым пороком сердца Вопрос о результатах операции волнует вас больше всего. Он тесно связан с вопросом: «А надо ли, стоит ли ее делать? ». Вполне возможно, что вы столкнетесь с мнением: «Не ходите никуда, все равно ребенок будет инвалидом». Здесь мы затронем вопросы, о которых всегда задумываются при лечении врожденных пороков, и не только – сердца. И попробуем доказать: сегодня лечить, оперировать врожденные пороки сердца можно и нужно. Понятно, что в каждом конкретном случае, в каждой ситуации результаты могут быть разными. Но давайте сначала поговорим не об отдельных пороках, а о результатах в целом (и результаты эти во многом зависят и от вашего отношения к проблеме!). Будем исходить из того, что сегодня в развитых странах мира ожидаемая продолжительность человеческой жизни равняется 70 годам. Мы нередко видим стариков 75 – 80 лет, и очень редко – 90-летних. Но, увы, мы часто теряем друзей и близких, которые уходят в 45 – 50 лет. И это – люди, не имевшие никаких врожденных пороков сердца, родившиеся совершенно здоровыми. Мы не будем касаться здесь причин ранней смертности – они многообразны и часто не имеют никаких объективных оправданий. В хирургии принято оценивать результаты как ближайшие, средней продолжительности времени после операции и отдаленные. Ближайшие – это как ребенок чувствует себя к моменту выписки из клиники, в каком состоянии он уходит домой. Средний период – это время от нескольких месяцев после операции – до 2 – 5 лет, а отдаленный – 5 – 10 и более лет. Такой разброс в годах наблюдения связан с отсутствием единого стандартного определения длительности каждого периода. Возможно, что оно и условно: скажем, почему пять лет, а не три года? Но даже такая оценка позволяет каким-то образом сравнивать результаты операций при разных пороках в разных лечебных учреждениях между собой и делать соответствующие выводы. Слово «хирургия» впервые было применимо в I веке нашей эры римским врачом и ученым Корнелиусом Цэльсом. Этим словом обозначались способы лечения, требующие со стороны врача активных, агрессивных действий, чтобы помочь больному или – что было тогда гораздо чаще – раненому. Как ни странно это сегодня звучит, но в течении многих веков хирурги не считались врачами. Они были объединены в одну ремесленную гильдию с парикмахерами. Только в XVII веке, т.е. всего немногим более трех веков назад, врачебная и хирургическая профессии соединились. На протяжении веков уделом хирургии оставалось зашивание ран, лечение переломов, удаление зубов и видимых глазу опухолей. Только в конце XIX века, то есть совсем уж недавно, хирургия освоила такие операции, как удаление аппендикса или желчного пузыря, или устранение паховой грыжи, да и то достаточно безопасно это стало лишь в середине прошлого века. Мы и здесь постоянно говорим: удаление, зашивание. Львиную долю хирургической деятельности в общей хирургии, в урологии, гинекологии, онкологии занимают резекция, ампутация, экстирпация (то есть частичное или полное удаление органа). И, когда мы говорим о полном удалении опухоли или органа, пораженного болезнью, слово «радикальная» операция вполне применимо и правильно. К счастью, организм человека создан с огромным запасом прочности. Человек может вполне прожить долгую благополучную жизнь без аппендикса, желчного пузыря, одной почки, селезенки, без двух третей желудка, половины печени, значительной части тонкой и толстой кишки, одного легкого. Организм достаточно легко компенсирует отсутствие отдельного или одного из парных органов за счет того, что их функцию берет на себя оставшийся орган или его часть. Теперь поговорим об операциях не радикальных, а паллиативных, т.е. вспомогательных. Если мы скроем гнойник, выпустим гной, но не удалим источник, первопричину его образования, - будь то заноза, воспалившийся ноготь или закупоренная кожная пора – у больного пройдет боль, снизится температура, но, когда все «заживет», гнойник образуется снова. В данном случае паллиативная операция – устранение боли, но не причины, ее вызвавшей. В сегодняшней хирургии, особенно онкологии, паллиативные операции делаются тогда, когда убрать опухоль, т.е. сделать радикальную операцию – невозможно, т.е. опухоль проросла все окружающие ее ткани. Но можно, путем сшивания незатронутых процессом участков, например, кишечника или удаления жидкости из черепной коробки – уменьшить боль, снять симптомы и облегчить страдания больного, хотя дни его сочтены. Так что паллиация в таких случаях – это временная помощь. В хирургии сердца это понятие имеет совершенно другой смысл, хотя слово – одно и то же. Хирургия сердца потому и стала истинным флагманом медицинской науки в конце двадцатого века, что она впервые предложила два принципиально новых пути: первый – это операции внутри органа с целью прямого устранения имеющегося порока, и второй (может быть, даже более важный) – искусственное создание другого порока, который облегчает больному сердцу осуществление его главной задачи – постоянную и полноценную доставку окисленной в легких крови ко всем органам и тканям организма в достаточном количестве. Ведь именно это нарушается при врожденных пороках и, в конечном счете, не так уж важно, какой ценой и каким образом это будет сделано. В отличие от паллиации в других областях хирургии, у нас ситуация иная – хотя основной порок сердца остался, состояние ребенка улучшилось сразу и настолько, что мы даже иногда сомневаемся, надо ли лечиться дальше. Почему мы так детально говорим об этом? Дело в том, что, как вы уже могли обратить внимание, хирургическое лечение наиболее сложных пороков сердца, даже сделанное в 2 – 3 этапа, не заканчивается, как хотелось бы, полным, идеальным восстановлением структуры обоих желудочков сердца, обоих магистральных сосудов, а направлено на нормализацию кровообращения в обоих кругах, и является, по сути дела, паллиативным в широком смысле этого слова. Однако, пусть оно вас не пугает: результат, а значит, и качество жизни ребенка может быть отличным и стабильным в течение многих лет. Вместе с тем, наблюдение в специализированном учреждении – абсолютно необходимое условие. Почему? Возможные осложнения, связанные с техническим выполнением самой операции – раннего закрытия созданного анастомоза, плохой его функции, отрыва заплаты внутри сердца – должны быть быстро диагностированы и решены рано или поздно, в зависимости от их угрозы для жизни. Радикальные операции, сделанные хорошо и вовремя, поздними осложнениями не сопровождаются. Ребенок должен нормально расти и развиваться и вести абсолютно такой же образ жизни, какой ведут его сверстники. Больше того, так называемая «инвалидность детства», которая дается ему по справкам лечащего врача на основании того, что ему в детстве была выполнена операция на сердце, является полным абсурдом. Ведь все, что ему делали, делали именно для того, чтобы сделать его нормальным членом общества. Такие справки и всякого рода ограничения и «освобождения» часто вырабатывают спекулятивное у ребенка отношение к окружающим и не сказывается положительно на формировании его характера и привычек. Паллиативные операции, которые делаются как первый этап, подготовка к радикальному лечению (процедура Рашкинда при транспозиции, анастомозы при цианотических пороках, сужение легочной артерии при большом сбросе слева – направо), имеют целью временное улучшение состояния ребенка и создание условий для проведения радикальной операции. Этот окончательный этап сделает ребенка здоровым и к нему полностью относится все, что сказано выше для первичных радикальных коррекций. Больные, оперированные в детстве, ведут нормальный образ жизни, учатся, работают, рожают детей и, возможно, за исключением профессионального спорта, им можно делать все. Чем раньше в жизни сделаны операции, тем быстрее проходят и для вас, и для ребенка все последствия. Паллиативные операции, окончательной целью и возможностью которых является изменение условий кровообращения, стоят особняком. Больные после операции Фонтена как окончательной паллиации живут без правого желудочка вообще. Это – люди с единственным, левым, желудочком, и даже после отлично и вовремя сделанных всех этапов хирургического лечения все-таки абсолютно здоровыми не являются. Они постоянно должны принимать медикаменты, следить за здоровьем и наблюдаться у специалистов. Это не значит, что они не могут стать совершенно полноценными членами общества, но их выбор занятий и в детстве, и в отрочестве должен быть абсолютно индивидуальным: для каждого – свой, и предусматривать возможные ограничения физических нагрузок. Впрочем, в обществе достаточно занятий, где нагрузки особенно и не нужны. Надо только быть готовым к этому психологически, без трагедий, и точно понимать собственные возможности. В любом случае, если речь идет о таком плановом двух- или трехэтапном лечении, вам объяснят, когда, как и почему его необходимо делать, в какие сроки, чтобы не упустить наилучший для ребенка момент, и – в каких лечебных центрах. Не стесняйтесь все это узнать. Просто опыт в крупных учреждениях может быть большим, а результаты – лучшими. Мы хотим заверить вас, что при точном выполнении всего комплекса лечебных и хирургических мер ваш ребенок, несмотря на предстоящее, поправится и будет расти и доставлять вам много радости. Повторная операция – это немного другое. По сути, это такая же операция, которая была сделана раньше, но по каким-то причинам сердце уже не в состоянии справляться с теми задачами, которые возникаю перед ним для выполнения своей неустанной и непрерывной работы, а эти причины хирургически вполне устранимы. Определение довольно широкое, но и повторные операции производятся по самому разнообразному поводу. Сюда входят и сужение ранее наложенных анастомозов, и частичный отрыв внутрисердечных заплат с возникновением нового шунта, и другие осложнения, связанные с самой техникой операции. Такие осложнения выявляются довольно скоро и вполне устранимы. Но есть и другая группа операций, о которых нам хотелось бы поговорить. Это особенно касается пороков, частью которых является нарушение строения клапанов, пороков, при которых операция требует вшивания синтетических трубок – так называемых кондуитов, пороков, для коррекции которых требуется нанесение большой травмы внутрисердечным структурам. Обычно, после первых коррегирующих операций, как правило, очень сложных, проходят годы. В течение этих лет дети растут, развиваются и, конечно, меняются. Вы регулярно показываете их кардиологам и, в одно из таких посещений вам могут сказать, что увеличился шум, или вырос градиент давления, или появился сброс. Не нужно впадать в панику и думать, что вам ужасно не повезло. Некоторые вещи, к сожалению, часты и закономерны. Начнем с клапанов. Как мы уже говорили в разделе о строении сердца, и предсердно-желудочковые, и полулунные клапаны аорты и легочной артерии – нежнейшие и тончайшие структуры. У детей грудного возраста они очень прочны, но – прозрачны, как крылья бабочки, если пыльца на них стерлась. Стенки магистральных сосудов – аорты и легочной артерии – тонкие, мягкие, эластичные трубочки, тоже почти прозрачные. Через створки их клапанов просвечивает стенка сосуда, в просвете которой они находятся. Даже тончайшие швы, которые должен наложить хирург, выглядят в сравнении с их структурой, как швартовые канаты. Но других пока – нет. Эти швы, узлы, заплатки останутся внутри сердца навсегда. Через 2 – 3 недели после операции они покроются тонким слоем собственных клеток ребенка и их станет почти невозможно увидеть глазом. Даже внутрисердечно вшитые заплаты, которые сегодня делают из синтетических или биологических материалов, через месяц вживаются в ткани сердца. Но ребенок растет, а вместе с ним сердце и его структуры увеличиваются в размерах. Участки, где наложены швы и заплатки, могут не успевать за этим ростом, и снова создавать препятствие кровотоку, или начать пропускать струйку крови, которая будет отрывать заплату все дальше, увеличивая отверстие и – сброс через него. Все это может тянуться годами и не требовать никаких агрессивных, хирургических мероприятий, но – может и стать большой помехой для нормальной жизни ребенка. Такая ситуация может потребовать повторной операции, показания к которой следует точно взвесить и подробно обсудить с кардиологами и кардиохирургами. Мы говорим пока о случаях, которые могут быть, но вероятность их невелика. Мы говорим об результатах длительного, многолетнего наблюдения за больными, которым в раннем детстве были сделаны операции по поводу коарктации аорты, атрио-вентрикулярных коммуникаций, дефектов перегородок. Сегодня многие из осложнений, которые не так давно можно было устранить только повторной операцией, достаточно просто излечиваются рентгено-хирургическими методами, т.е. закрытыми, позволяющими ее избежать. Но что делать, когда первая операция была экстренной, спасшей жизнь ребенка, устраняя смертельно опасное нарушение? Ведь нет ни времени, ни возможностей предусмотреть то, что будет потом, через несколько месяцев или, тем более, лет. Такая ситуация возникает при критических состояниях, вызванных пороками сердца. В результате экстренного устранения, например, стенозов аортальных клапанов или клапанов легочной артерии, их створки, неправильно развитые первоначально, не приобретают нормальное строение, а лишь будут рассечены, чтобы срочно создать нужной величины отверстие для кровотока. Понятно, что в таких случаях повторная операция, скорее всего, будет необходимой рано или поздно. Вот мы подошли еще к одному очень важному вопросу, касающемуся повторных операций и их необходимости при некоторых пороках. Наша жизнь, жизнь во времени – это процесс старения. В сущности, человек сразу после рождения начинает стареть. Он уже никогда не будет таким, как неделю назад. Стареет все в природе, кроме бегущего времени. Стареют камни, ледники, пустыни… И в организме человека процессы созревания и старения происходят непрерывно. В первые четверть века организм человека созревает, и это выражается не только в увеличении его роста – выше и выше – но и в развитии всех органов и тканей, увеличении их массы и размеров. Период созревания достаточно короток, но обменные процессы идут с огромной интенсивностью и скоростью. Они, в том числе, очень агрессивно относятся к любым искусственным тканям и устройствам, которые по каким-либо причинам оказались внутри организма. Поэтому любой чужой протез или клапан, помещенный в кровоток, во время операции, будет подвергнут разрушению в растущем организма гораздо быстрее, чем это происходит при такой же операции у взрослого. Механизмы этого разрушения – различны. Это может быть и постоянное зарастание клапанного отверстия, и сужение области ранее идеально наложенных швов, и закупорка синтетического протеза. Какой бы ни была технически совершенной операция, сделанное ею было искусственно, и организм это понимает. Поэтому детские кардиохирурги всегда стремятся по возможности избегать применения синтетических протезов, механических или биологических клапанов в периоде роста ребенка, особенно в раннем детском возрасте. Дело не только в размерах, которые неизбежно изменятся – дело в ускоренном процессе их разрушения. Сегодня при таких ситуациях потребность в повторных операциях очевидна, и вам об этом обязательно скажут. Но наука движется вперед и приближается время, когда станет абсолютно реальным создание внутрисердечных протезов, клапанов и заплат, покрытых изнутри клетками самого ребенка. Тогда они могут работать всю жизнь, не подвергаясь разрушению, и это – устранит сегодняшнюю неизбежность многих повторных операций при ВПС. Вернемся теперь к самому началу. Чего ожидать в конечном счете? Только хорошего. Не знаю, убедили ли мы вас или нет, но мы хотим, чтобы вы поняли: сегодня сам факт рождения и жизни ребенка, имевшего врожденный порок сердца, при условии своевременного оказания ему современной медицинской и хирургической помощи никаким образом не влияет на ожидаемую продолжительность жизни. Иными словами, он может и должен прожить длинную полноценную жизнь и уже от вас во многом зависит, будет ли эта жизнь радостной и счастливой. |
